Закон получается довольно примечательный. Прежде всего, стоит обратить внимание на содержащееся в нем определение терроризма. Теперь этим словом предлагается называть "идеологию насилия и практику воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий". Сразу бросаются в глаза несколько удивительных фактов. Во-первых, как известно, все наиболее значимые изменения в истории связаны с революционными событиями, которые частенько не обходятся без элементов насилия. То есть, очевидно, ввиду пресловутого путинского страха перед любой революцией, ее теперь идеологически приравняли к терроризму. Во-вторых, несколько размытым для закона кажется словосочетание "иные формы противоправных насильственных действий". Ибо под этот термин можно "подогнать" все, что угодно.
В случае принятия законопроекта в его нынешнем виде, российские военные смогут беспрепятственно сбивать захваченные террористами самолеты вместе с заложниками. Во второй части статьи 7 прямо говорится: "Если воздушное судно не подчиняется требованиям о посадке и существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы, оружие и боевая техника применяются для пресечения полета указанного воздушного судна путем его уничтожения". Более того. Из третьей части той же статьи следует, что самолет может быть сбит даже если просто имеется некая "достоверная информация о возможном использовании воздушного судна для совершения террористического акта" и его "не удается посадить другим способом". Пассажиром этого самолета может оказаться любой из нас, а информация, как частенько бывает в России, может потом и не подтвердиться. Кстати, уничтожать разрешается не только самолеты, но и корабли.
И за пределами России армия сможет бороться с террористами. Помнится, президент недавно указывал на страны, где последних особенно много. В своей речи он, правда, не вспомнил ни Иран, ни Палестинскую автономию. А вот Грузию назвал вполне отчетливо.
Не упомянутый в российской конституции правовой режим "контртеррористической операции" присутствует в законопроекте. Его введение, в частности, предусматривает ликвидацию тайны переписки и телефонных переговоров, временное принудительное отселение людей из их домов, бепрепятственное проникновение силовиков в любые здания, в том числе, и жилые.
Допуская в принципе переговоры с террористами, предполагается запретить рассмотрение выдвигаемых ими политических требований. Естественно, это сводит к нулю как практический смысл любых переговоров, так и вероятность спасения жизни хотя бы части заложников.
Так же к нулю сводится презумпция невиновности, предполагающая необходимость доказать виновность любого гражданина в суде. Статья 22 законопроекта закрепляет за любым "борцом с терроризмом" право на "правомерное причинение вреда". То есть, попросту говоря, убийство "лица, совершающего террористический акт, а также причинение вреда здоровью или имуществу такого лица" . Таким образом, не требуется отменять мораторий на смертную казнь. Для ее совершения теперь не нужно будет идти в суд. Для этого отныне может быть достаточно утверждения, что "лицо" совершало теракт. А если кто случайно ошибется, так это бывает, ничего страшного! В последнее время много говорилось о либерализации законопроекта перед вторым чтением. Да, статьи о СМИ исключены. Но самое главное, то, что не может не вызвать протест нормального, здравомыслящего человека, осталось. Наши спецслужбы ужа частенько на практике "применяют" зафиксированные разработчиками документа методы. Что же будет, когда все это, и даже больше, будет разрешено законодательством?
