Владимир Квачков, обвинявшийся в покушении на Анатолия Чубайса, оправдан присяжными вместе со всеми своими "подельниками". На днях Мособлсуд подтвердил их вердикт. Эту новость, кажется, обсосали все, кому не лень: газеты, блоггеры, информагенства, телеканалы, радиоведущие… Ну все, все! Уже и колонки все, кому надо, написали по этой животрепещущей новости – в основном, конечно, высказываясь "за" или "против" суда присяжных и его своевременности для России.
Я специально – благо ссылок накоплено по теме немерено – просмотрел подряд первые 30 сообщений самого разного рода по теме "Квачков оправдан". Просто тупо – по Яндексу. Туда попали и большие статьи, и маленькие заметки, с авторством и Первого канала, и какого-то областного сайта КПРФ… Сообщения разноплановые, но все они поражают одним зияющим отсутствием. Как вы думаете – чего именно? Чего НЕТ ни в одном информационном сообщении, что, по идее, просто обязано быть (при условии, что у нас сколь-нибудь похожая на европейскую правовая система)?
Ответить на вопрос легко. Достаточно вспомнить, что вообще-то судебный процесс – в том числе и у нас в России – носит состязательный характер. То есть, как в случае обвинения, так и в случае оправдания одна сторона выигрывает, а другая – проигрывает…
Замечу, что точно такое же "зияющее отсутствие" наблюдалось и во всех аналогичных случаях "громких вердиктов" судов присяжных: и на процессе по "делу таджикской девочки", и на процессе по делу Ульмана…
Да-да. НИКТО и НИГДЕ, говоря о провальных для обвинения итогах процесса, не упомянул того, кто процесс конкретно проиграл: прокурора. Мне даже пришлось потрудиться, чтоб хотя бы выяснить фамилию несчастного! Но "Яндекс знает все", и фамилия нашлась: прокурор (гособвинитель) оказался женщиной по имени Светлана Артемьева. Собственно, это все, что мы можем узнать об этом участнике состязательного процесса. СМИ полны рассуждений о присяжных – и никто не интересуется гособвинителем.
Очень странно, если вдуматься. Казалось бы – речь прокурора на таком процессе должна публиковаться если не на первой, то как минимум на третьей полосе важнейших общественно-политических изданий! Шутка ли: вопрос встал, по сути, о такой наболевшей в обществе теме, как политический терроризм. Можно ли убивать чиновника, если у него низкий рейтинг доверия населения? Покушение на убийство и "преступления 90-х" - уравновешивает ли одно другое? Кто сильнее – государство или "народные мстители"? За кем правда, если сила, несомненно, за государством?
Наконец, если прокурор проигрывает такой процесс – где возмущение "государственников"? Ведь мы имели, если говорить на американский манер, процесс "государство против Владимира Квачкова", и государство ПРОИГРАЛО! Прокурор "подставил" родное государство, выставил его на посмешище – так почему же на его (то есть, ее) голову не призываются все кары небесные? Почему С.Артемьевой совсем не интересуется пресса – это что, такое указание Кремля? "Заговор молчания"?
Едва ли. Думается, все проще и ужаснее: прокурором действительно никто не интересуется, но ровно потому, что он никому НЕИНТЕРЕСЕН. Потому что все наблюдатели за процессом в глубине души точно знают: прокурор в общественно-политическом смысле – это НИКТО. Это чиновник, винтик. Сегодня один, завтра – другой. Вчера Артемьева, сегодня – Артемьев, послезавтра Артемчук. Никто не заметит разницы. Почему?
Потому что наша прокуратура – это госдепартамент. Там работают чиновники – а чиновник силен вовсе не в публичных дебатах, не в умении зажечь публику, не в быстроте реакции и остроумии. Чиновничья сила – в знании бюроктратических процедур, в умении плести интриги, в умении разбираться в хитросплетении государственных иерархий, "вовремя порадеть родному человечку" и т.п. Образец российского прокурора – это, безусловно, "человек-завхоз" Устинов, бывший генрокурор, сумевший забраться на самую вершину, не имея за плечами вообще никаких значимых собственно судебных побед.
У нас, безусловно, была своя, самобытная, советская система правосудия. 1% оправдательных приговоров в современных российских судах (цифра, которая упорно держится десятилетиями, несмотря ни на какие крики правозащитников) – это ведь не какая-то дикая и непонятная случайность. Это проявление именно системы. Система своеобразная, соглашусь. Система, в которой не только прокурор, но и судья – это все элементы одной государственной машины: оба – чиновники!
"Секрет" советского правосудия – в том, что суд в нем есть один из департаментов прокуратуры. В суде поэтому основная задача прокурора – это написать для судьи грамотно (!) обвинительное заключение, которое он потом должен без лишних дурацких изменений и прочей самодеятельности аккуратно переписать в свой приговор. На случай каких-то уж совсем откровенных ляпов и халтуры есть адвокат – он должен "поправить старших товарищей", но, конечно, особо не наглеть.
Вспомним в связи с этим наши традиционные советские детективы: в них практически всегда все самое интересное – это следствие, это поиск преступника; собственно суд в советских детективах почти никогда не отражался – просто потому, что в советской системе (которую полностью копирует и нынешняя система работы правоохранительных органов) суд – это чисто техническая, неинтересная часть дела. Там юридически оформляют то, что уже без того раз и навсегда определило следствие.
Мы видим сегодня, что российская прокуратура за полтора десятка лет даже не сделала попытки перестроиться, попробовать начать работать с учетом того, что теперь главная задача прокурора убедить присяжных. Нет, вместо этого мы видим, что Прокуратура считает своей основной задачей – избавиться от присяжных как таковых: ей гораздо привычнее и удобнее "работать" с привычно берущими под козырек судьями старой закалки… Да и на том же процессе Квачкова чем в основном занималась прокуратура во главе с обвинителем Артемьевой? Вместо того, чтобы максимально четко и доказательно формулировать обвинение, она бесконечно тасовала присяжных, надеясь найти "послушных". За 2 года процесса сменилось по требованию обвинения три состава присяжных заседателей! И все, как оказалось, без толку. Да и то: что вам С.Артемьева – Демосфен? Великий Кони? Ее что, кто-то учил красноречию? Она умеет обращаться не только к разуму, но и к эмоциям своих сограждан.
Конечно, нет! И тут мы подходим, видимо, к по-настоящему реальной проблеме наших судов присяжных. Наверно, пора признать: если оставить прокуратуру старой, чиновничьей, а старые "послушные" суды заменить судами присяжных – дело может окончиться тем, что эти прокуроры не смогут выиграть в честной борьбе вообще ни одного дела! Это ведь – "серые мыши"; что они могут противопоставить адвокатам новой формации, людям, работающим за деньги, по сути – предпринимателям, чье главное оружие – знание законов и хорошо подвешенный язык? Это не говоря об обвиняемых - людях, которые, между прочим, борются за свою свободу, а не за деньги: "тюремщик думает о том, как не упустить преступника 8 часов с перерывом на выходные, а заключенный думает о побеге 24 часа в сутки". Кто с большим жаром станет "работать" с присяжными: скучающий чиновник или обвиняемый?
Если мы хотим, чтобы у нас не было перекосов и было настоящее правосудие – нам нужны другие прокуроры. А именно: не чиновники, а избранные народом защитники его интересов. Ведь прокурор – это, строго говоря, и есть представитель народа в важнейшем органе – суде! Народ, к примеру, Московской области обвиняет – а гражданин или организация защищаются.
Тогда "серые мыши" и завхозы устиновы займут подобающее им место в прокуратуре – в предбаннике, выдавать по требованию ведра, халаты и кисти. А в прокурорские кресла сядут те, кто владеет крайне дефицитным сегодня искусством: говорить с народом и от имени народа.
Вы можете оставить свои комментарии здесь
