Выхожу, значит, вечером из метро, иду домой. А у нас возле выхода из метро каким-то чудом вновь расцвел стихийный народный мини-рынок - сидят бабульки на табуретках и продают разные летние вкусности - ягоды, зелень и прочее. Иной раз прикольно купить - все ж по качеству лучше, чем пожухлые веники из "Пятерочки". Приятный такой контраст на фоне собянинской мертвой пустыни.
И вот выйдя из метро, не увидел на этом пятаке вообще никого. Опять асфальтовая пустыня. Стоит одна-единственная маленькая бесхозная табуреточка, на ней два пластиковых стаканчика со смородиной. И над этой табуреточкой стоят два жирных московских мента - лоснящиеся потеющие свирепые лица, увенчанные черными блинами фуражек. Пот течет по рубашкам. У обоих кожаные папочки - то есть не шальной ППС, а специально приехали на ответственное задание, бабулек с ягодами гонять. Оба - офицеры, со звездочками. Странно что казаков с собой не взяли. Оглядываются кругом, звонят по телефонам. Упустили бабулек, но захватили важный трофей - два стакана смородины. Молодцы-герои.
Пройдя чуть дальше, вижу, что одна бабка все же еще не успела сбежать, но всеми силами сбежать пытается - спешно кидает в матерчатую сумку свою кукурузу, косясь на ментов, задвигает в кусты ящик, служивший прилавком, и ходу-ходу.
Только появляется что-то живое в этом городе, что-то для людей, что-то делающее жизнь лучше - как тут же приходят тонтон-макуты и оперативно делают живое мертвым.
Вот ладно бы эти мусора были иноземными захватчиками, гоготали бы, поглаживали свои угловатые пистолеты-пулеметы МП-40 и дудели в губные гармошки "ах-мой-милый-Августин" или "Лили Марлен". Развязаны были бы руки против них. Но ведь внутренняя же оккупация происходит. Самооккупация, если угодно.
! Орфография и стилистика автора сохранены
