Я осторожно ступал по подмерзшей собянинской брусчатке. Хоть это и не зима, но все равно скользко, можно здорово загреметь с грохотом и прочими атрибутами.

Передо мной два старичка семенят, скользя по плиточной дорожке. Держат друг дружку за рукав или плечо, чтобы не упасть.

— Вот напасть, скользкая какая. И хоть этого противолёдного порошка вон сколько накидали, аж скрипит — все равно как на катке. Куда, интересно, Собянин смотрит?

— Куда, куда? В будущее. Только не в наше. Ладно, шагай потише. А то вон как склизко. Держись за воздух. Больше не за что.

Я шел за ними, медленно ползущими, не обгоняя, дабы не сломать ненароком при обгоне шейку бедра. Или всё бедро. Я ведь такой же обречённо ползающий индивид, как и они. И вместе с этими мужичками тоже хотел бы узнать: куда же все-таки смотрит Собянин?

— Тут, говорят, какой-то "коронный вирус" завитал? Вроде как в Китае завёлся и оттуда путь держит. Не слыхал?

— Слыхал-слыхал, — и тут вдруг старичок с вдохновительным сарказмом продолжил: — Слыхал, как наш царь и великий кнэзе усса Русса, он же "Верховный правитель" Российской Империи и РФ заявил, что правительству надо быть готовым к тому, что китайский "коронный твой вирус" появится в России. Провел совещание. И еще сказал, что, мол, нужно минимизировать людские потери.

— Как думаешь, мы с тобой с такой пенсией к какой категории людских потерь относимся? Как у тебя с иммунитетом?

— Не знаю. Кто бы сказал. Вот с памятью точно плохо. Сейчас мне семьдесят... э-э-э. Не помню и сосчитать не могу. Но помню хорошо, что пенсия маленькая. Вот Малышева говорит: фрукты надо есть, гранаты... Чтоб мозги не разжижались. Я бы купил гранат, конечно, несколько... Но мне только на макарошки и хватает. Значит, иммунитета вроде как нет. А чиновники говорят, что я зажрался.

— Да, они всю жизнь так. Наверное, потому, что им мало достается. Вот и валят с больной головы на здоровую.

— Да, и ещё они там сказали, что вирус этот — это новое явление в нашей жизни и чтобы неожиданности, которые возникли перед Правительством, Минздравом, Рос-этим-надзором не стали неожиданностью для нас. Что-то они там хотят с нами задумать опять. Мало им пенсионной реформы ихней. Теперь будет вирусная реформа. Лучше б денег нам дали как можно больше, гады. Мы бы сами и вылечились. А если начнут они нас лечить, прислав своего доктора, то мы тут точно сдохнем. Вон Росстат чё говорит про житуху нашу. Не хочет народ так жить. Умирает. Или вымирает. Одинаково расточительно.

— Ползи-ползи, гений ползучий. Понапридумываешь тоже...

— А чё, не так что ли?

— Пессимист! Как тебя земля носит?

— Вообще-то я оптимист. Но с опытом. Поэтому и пессимист.

— А, вот, вспомнил. Создали они оперативный Штаб. Председателем в штабу премьерша госпожа-товарищ Голикова, кажется. Она много чего сделала для нашего процветания. Поэтому мы с тобой такие вот. Она по-солдатски доложила, что все тихо, но риск есть. Понятно, что нам она докладывать не будет про риски. А только туда.

Мужичок задрал руку вверх и показывал на серое небо. Чуть не упав, вовремя схватил соседа за рукав и засмеялся.

— Да, ткнёшь пальцем в небо и шмяк с ног долой. Ха-ха-ха!

— Слушай, а тебе не приходило в голову, что это происки США и сателлитов? Помнишь такую формулировочку?

— Что?

— Ну, вирус этот. С Китаем торговая война. Мы граничим с Китаем. К нам придет. По РЕН ТВ говорили про новые разработки вирусов у них. Потом эта, климатическая война...

— Это что-то запредельное. Там ведь тоже уже больных полно, в США, в Германии, в Австралии, в Канаде, во Франции, кажись. В Японии тоже, в Корее Южной, в Сингапуре. Нет, американцы ни при чем. Хотя Соловьев наверняка про это будет трепаться. Он такой. Не остановить, как начнет.

— Интересно, а как будет? Ведь с Китаем, почитай, и границы-то нет. Всё открыто. Вывозят сырье. Китайцы работают у нас. Говорят, только спирт его берёт, вирус этот. Протирать надо всё и пить потихоньку. С нашей пенсией это не потянуть. Спирта столько не купим. Считай, что мы обречены. Категорией мы не вышли, рылом то есть. Двум бедам не бывать, а одной не миновать. Так умрем же под Москвой. Ну и жизнь пошла. А говорят, все лучше и лучше будет. Нацпроекты нас поднимут. Куда поднимут-то? В рай, что ли? Неразбериха в стране. И с вирусом тоже.

— Я вот читал тут где-то, что тоже принимали необходимые меры, а от ВИЧ-инфекции в 2018, кажется, году умерли вроде как 20 тысяч человек. И при этом никто не говорил, что это эпидемия. От туберкулеза в этом году поумерло 8 тысяч человек. Это тоже считалась не эпидемия. Потому что в тюрьмах? И еще припоминаю, что зараженных гепатитом, кажется с буквой Б, выявлено миллион или даже два. Какую-то статистику нашу довелось прочесть. Не эпидемия. А что сейчас-то всполошились? Потому что вирус китайский, а не наш родной? Мол, китайцев не берет, а нас возьмет? Да, загадка русского мира.

Они замолчали перед неожиданным препятствием.

Старички, и я за ними, подходили к большой замерзшей луже посреди дивной, широкой, плитковыложенной дорожки. Слева и справа от ледяной лужи шел широкий мраморный и тоже покрытый льдом бордюр. Один из них решил скоренько пробежать по бордюрчику, но, естественно, поскользнулся и начал, падая, делать шпагат. Я вовремя подскочил, так как его приятель был с противоположной стороны и пытался медленно пройти по другому бордюру. Ноги подвели. Он присел и остановился в неуклюжей позе, не двигаясь никуда. Я подбежал к начинающему фигуристу, такому же, как и я, но менее опытному. Потому что у меня тройной тулуп получался лучше. И мы проскользили с ним, как пара на чемпионате Европы.

Боже мой! Какими благодарными глазами он смотрел на меня!

— А я ведь мог убиться! Спасибо, благодетель, — произнёс он пафосно, — я думал, что никому уже не нужен. Только вон другу, Сереге. Да и то мы с ним спорим иногда до дури. Темперамент, понимаешь. Неужели все русские такие?

— Русские разные, — говорю, — мне надо Сереге помочь. Что-то он там застоялся.

Серега, видимо, пришёл в себя (старик ведь) и медленно двинулся в нашу сторону, навстречу мне. Я ухватил его за рукав, и мы подошли к его товарищу. Он встречал нас.

— Да, много впечатлений от жизни. Эх! Жить бы да жить ещё. Но, как всегда, мешают обстоятельства. Жаль.

Я попрощался с моими мужичками, пожелав им всего доброго. А по дороге всё почему-то думал: а куда же смотрит Собянин? А вдруг эпидемия? А тут — ледяные лужи кругом... На плитке. Или какая другая неожиданность для Правительства...

Геннадий Климов

Ошибка в тексте? Выделите ее мышкой и нажмите Ctrl + Enter